Главная Контакты Карта

Ассоциация угольных предприятий

Работа наша – дело не простое,

Но в нем своя таится красота:

Недаром уголь дышит теплотою -

От рук шахтерских эта теплота.

Угольная промышленность – донор экономики Украины

Константин Автономов: «Угольная промышленность – донор экономики Украины»

Перепечатка (источник – «BUSINESS КОМПАНЬОН» №11 (60), ноябрь 2009 г.)

О тяжелом положении угольной отрасли на фоне всемирного экономического кризиса было достаточно сказано за прошедший год. Тему шахтеров и приватизации угольных предприятий не обсуждал – каждый на свой лад – только ленивый. Правда, в основном все обсуждения касались только государственных шахт. Но, как оказалось, свое видение проблемы и ее решений есть и у украинских частных шахт и сопутствующих им предприятий. О том, как на самом деле обстоят дела в угледобывающей отрасли, деловому журналу «BUSINESS КОМПАНЬОН» рассказал председатель правления общественной организации «Ассоциация угольных предприятий», советник Министра угольной промышленности Украины Константин Автономов.

- Сегодня Украина находится в преддверии выборов. Влияет ли предвыборная обстановка на экономику в стране и на угольную промышленность в частности?

  • На этот вопрос сложно ответить однозначно. На этот предвыборный год наложился кризис, и средств хватает только на выплату зарплаты как в государственном, так и в частном секторе. Госшахтам выделяется крайне мало средств на капстроительство и оборудование, а для частных предприятий закрыт сбыт на электростанции страны. Итог получается одинаковый – разрыв между вводом новых и выбытием отработавших лав. Хотя, на мой взгляд, проблема заложена гораздо глубже. Начиная с 80-х гг. союзное министерство переориентировало добычу угля с Донбасса на Кузбасс. И в Донбасс последние десять лет существования СССР средств вкладывали гораздо меньше. В результате шахтный фонд наш и Кузбасса – несравним. Поэтому нынешнее положение дел – это беда не только правительства Тимошенко. Это проблема для всех наших правительств, и кто бы ни пришел к власти в результате выборов, будет вынужден ее решать, если приоритетом является энергетическая независимость страны.

С другой стороны, угольная промышленность – это донор экономики Украины. Государством регулируется цена на уголь, хотя во всем мире существует привязка к калорийности энергоносителя. Поэтому, если мы сегодня имеем цену на газ 2600 грн за тысячу куб. м, а на уголь – 600 грн за тонну при почти одинаковой калорийности, то о чем можно говорить? Если бы шахтеры получали за свой уголь реальную цену, никто не говорил бы об изношенности фондов, о том, что чего-то не хватает. Все время нам рассказывают, что дотируется угольная промышленность, но если разобраться в цифрах, то все выходит с точностью до наоборот. Когда в прошлом году на аукционе впервые был реализован уголь по реальным ценам, то средств хватило и на зарплату, и на оборудование лав. Либерализация рынка угля должна стать первым шагом на пути реформирования угольной промышленности Украины.

- Вы являетесь ассоциацией частных шахт. Какова специфика их работы? Как с угольной отраслью, и в частности, с возглавляемой Вами ассоциацией сотрудничает правительство?

  • Это не выкупленные шахты. Это восстановленные предприятия, которые ранее были закрыты, например, шахта «Садовая» и ГОФ «Краснолучская» в Красном Луче, или построенные «с нуля» новые фабрики, например «Термоантрацит» в Свердловске и «Тандем 2006» в Торезе. Все наши предприятия работают с полным пакетом разрешительных документов, серьезно занимаются безопасностью труда и не имеют ничего общего с «копанками». У нас работают такие же шахтеры, в таких же тяжелых условиях добывают такой же уголь, как и на государственных шахтах. Разница в финансировании: государственные предприятия получают дотации из госбюджета и на зарплату, и на техперевооружение, частные – не получают ничего. Это побуждает к эффективному хозяйствованию: оптимизирована численность трудящихся, строго соблюдается производственно-техническая дисциплина, доходы и расходы сбалансированы. На всех стадиях производства идет борьба за качество. К примеру, зольность поднятого «на гора» угля на предпритиях Ассоциации не превышает 28 %. В системе Минуглепрома этот показатель составляет 38 %, а в отдельных случаях достигает 50 %.

Кризис ощутимо ударил по всему хозяйственному комплексу страны, в том числе и по углепрому. Государственный сектор был оперативно и всесторонне поддержан правительством. Это помощь со сбытом угля, кредитованием, реструктуризацией долгов, расчетами с энергетиками и т. д. Но частные предприятия сразу были поставлены в дискриминационные условия. Вышел даже некий антагонизм – несмотря на то, что предприятиями ассоциации в депрессивных регионах были созданы рабочие места, проведена большая и кропотливая работа по созданию работающего производства, мы не получили поддержки ни у правительства, ни в лице местных администраций. Мы поднимали вопросы о взаимозачетах с энергетиками, о предоставлении господдержки на возвратной основе, технических кредитов или компенсаций по процентам кредитов на капстроительство и техпереоснащение. Вопросы остались открытыми.

- А как вообще возникла идея создания ассоциации?

  • История это давняя. Идея создания ассоциации была предложена Донецкой облгосадминис­трацией еще в 1998 году. Но по каким-то причинам тогда ничего не получилось… Я пришел в Луганскую облгосадминистрацию из бизнеса, работал на должности первого заместителя начальника Главного управления промышленности. И на одном из совещаний предложил собрать частников вместе, организовать их. Одним из инициаторов объединения частных угольных предприятий был Георгий Михеевич Басакин, руководивший на тот момент теруправлением Госнадзорохрантруда по Луганской области. Министр угольной промышленности Виктор Иванович Полтавец, будучи директором ГОАО «Луганскгипрошахт», также стоял у истоков создания ассоциации. Это было в январе 2007 года. Примерно полгода ушло на проработку концепции, потом провели учредительное собрание.

В этом году нам исполнилось два года, шишек набили уже много. По нашему же пути пошла ассоциация в Донецкой области «Недра Донбасса».

- А в России есть подобные ассоциации?

  • Там создан Союз горняков России, который объединяет все предприятия отрасли. Обусловлено это тем, что в России были сразу приватизированы целые объединения, и угольная промышленность сегодня представлена несколькими большими частными компаниями.

- Какие основные рынки сбыта вашей продукции? Кто ваш основной потребитель?

  • Основной потребитель угля – энергетика. Но с началом кризиса Кабмин обязал отечественные теплоэлектростанции брать уголь только у государственных шахт. Мы просили государство помочь нам в работе, дать какие-нибудь квоты на отгрузку угля на ТЭС. Но власти не пошли нам навстречу, сказав «ищите потребителей сами». Когда мы поняли, что на внутреннем рынке не найдем необходимого сбыта, пришлось перестраиваться на внешние рынки. Наш низкозольный уголь в небольших объемах востребован в Австрии, Германии, Польше, Канаде. Мы предлагаем свою продукцию и отечественным предприятиям, но пока у нас не все готовы работать по-партнерски. Теперь, когда повысился спрос на уголь внутри страны, нам предлагают цену 300 грн за тонну штыба (сорт каменного угля с размером частиц до 6 мм – прим. ред.), при этом у госпредприятий его закупают по 625 грн за тонну.

- А с чем это связано?

  • С тем, что частные шахты в глазах некоторых представителей власти до сих пор ассоциируются с «копанками». Но мы законно добываем уголь и в убыток реализовать его не в состоянии.

- На международных выставках Вы общались с угольщиками других стран. Какие проблемы существуют у них, и что есть общего?

  • В этом году я месяц провел в Америке, знакомился с их угольной промышленностью. В США только частные угольные предприятия, никакой господдержки нет. На этапе получения лицензии проводится согласование с федеральными органами и на уровне штата. И если ты получил все согласования, то это значит, что у тебя уже есть рынок сбыта. Потому что там баланс посчитан, и лицензия выдается, только если какого-то угля мало. У нас же государство, выдав все лицензии, всё согласовав, потом говорит: «Нам ваш уголь не нужен». И при этом – объявлен курс на приватизацию. Ну кто станет покупать шахту, если завтра ему скажут, что его уголь не нужен? Для привлечения инвестора нужны четкие, понятные условия, которые не меняются «по ходу пьесы».

- Три недели назад в прессе прошла информация о том, что угольное объединение «Луганскуголь» расформировывают. Рентабельные шахты выделяют в одну отдельную структуру, убыточные – в другую…

  • Я считаю, что эта идея имеет право на существование. Ведь всё это – экономика. На сегодняшний день государство не может тянуть такой обоз из 8 шахт, как «Луганскуголь». Не хватает денег. Но если выделить условно рентабельные шахты и глубоко убыточные, то тогда господдержка шла бы на убыточные шахты, а условно рентабельные могли бы привлечь кредит. Однако идея была предложена некорректно. Так сказать, «телега впереди лошади». Сначала нужно было обсудить этот вопрос с трудовыми коллективами, профсоюзами, на уровне местных органов власти.

- По последним данным, металлургия будет в стадии стагнации еще как минимум месяцев пять-шесть. А поскольку металлурги – одни из основных потребителей угля, то можно предположить, что и угольную промышленность ожидает аналогичный период. Каковы ваши прогнозы на этот счет?

  • Отрасли действительно взаимосвязаны и развитие одной из них предполагает развитие другой. Естественно, и экономические спады мы проходим вместе. В нынешних условиях металлургам ничего не остается, как искать альтернативные источники для замены газа. Собственно, поэтому они переходят на пылеугольное топливо. Мы уже сегодня готовы отгружать качественное топливо тем, кто готов его покупать. Европа сейчас уходит от газа. Я в сентябре посетил выставку в Польше и увидел, насколько активно ведется эта работа. Только что вернулся из Китая. Так там 98 % электроэнергии вырабатывается из угля! А у нас в стране нонсенс – имеем уголь, но ждем, пока дадут газ, чтобы начать отопительный сезон. А ведь затраты на эксплуатацию угольных котельных с современными котлами с высоким КПД (до 85 %) будут в четыре раза меньше газовых. Переход на угольное отопление имеет две особенности. Украинский уголь дешевле российского газа – раз. Это поддержка украинских шахтеров – два. Так что, как говорится, делайте выводы, чем топить.

- Вы обсуждали эти вопросы на уровне правительства?

  • Мы все проблемы и предложения по их решению озвучиваем постоянно. Это и письма в центральные органы власти, и публикации в СМИ, и обсуждения в формате круглого стола. Я встречался с Юлией Владимировной Тимошенко и передал ей документы об ассоциации, о наших проблемах. Она обещала вникнуть, но, видимо, на тот момент нашлись более важные дела. В конце августа – начале сентября под руководством Премьер-министра прошли совещания по проблемам угольной промышленности, будем надеяться, что какие-то выводы ответственные лица сделают. Отрасль нуждается в инвестициях. В той же Польше добывают угля столько же, сколько в Украине. Только у них всего 33 шахты. А у нас 138. Кстати, у польских шахтеров очень развита преемственность поколений в выборе профессии. Как и у нас, на польской шахте можно встретить работающих бок о бок деда и внука.

- А как Вы решили для себя, что угольная отрасль – это Ваша сфера деятельности? Что определило Ваш выбор?

  • У моего отца стаж работы на угольном предприятии 52 года. Как в 16 лет на шахту пришел, так до последнего дня там и проработал. Так что можно говорить о том, что у нас это семейное. Династия даже, можно так сказать. Общий стаж работы нашей династии на одной шахте составляет 450 лет. Я тоже начал свою трудовую деятельность на той же шахте. Сегодня, возглавляя ГП «Центр альтернативных видов топлива», я занимаюсь проблемами метана и внедрением на предприятиях отрасли новых энерго- и ресурсосберегающих технологий. По Киотскому протоколу мы пытаемся привлекать инвестиции. Кризис тоже наложил определенный отпечаток, сократились объемы производства, поэтому инвесторы «заморозили» свои программы. В декабре в Копенгагене будет заседание по Киотскому протоколу. Было затишье, но сейчас к концу года инвесторы снова проявляют интерес к нашим предприятиям. Чем хорош Киотский протокол для Украины? Продавая свои квоты, она могла бы привлекать для модернизации экономики в год минимум три, а так – до 6 млрд долларов. Но эти деньги должны идти именно на модернизацию, а не кому-то в карман.

Я считаю, что к решению таких серьезных проблем государственного уровня нужно привлекать нашу молодежь. Она наше будущее, будущее нашей страны. И практика показывает, что молодежь активно и с большим интересом включается в государственную работу, подчас находя такие решения, которые сложно найти и нам, зрелым специалистам.

Биография от «BUSINESS КОМПАНЬОН» Константин Владимирович Автономов. Родился 4 мая 1963 года в городе Торез Донецкой области. Производственную деятельность начал в 1980 г. на шахте № 3 бис ПО «Торезантрацит». В 1988 г. окончил Коммунарский горнометаллур­гический институт по специальности горный инженер-строитель. С 1989 г. по 1992 г. работал на строительстве шахт в Луганской и Донецкой областях. С 1992 г. по 2005 г. занимался производственно-коммерческой деятельностью. С 2005 по 2007 г. – первый заместитель начальника Главного управления промышленной политики Луганской облгосадминис­трации. В 2006 г. закончил аспирантуру Донбасского национального технического университета. В настоящее время возглавляет правление общественной организации «Ассоциация угольных предприятий», является советником Министра угольной промышленности Украины и директором ГП «Центр альтернативных видов топлива». Женат, имеет сына.

Стоимость строительство домов из бревна.